Получение новых знаний в интересах человечества – базовая задача современной науки. Впрочем – не только современной, ̶ еще Пётр I-й, создавая Академию наук, ее задачей назвал: "расширять пределы человеческого знания и обращать их на пользу России".

Сегодня принято считать, что эти новые знания получаются в сфере точных наук, где, в действительности, открываются, особенно в последнее время, не только новые отрасли знаний, но и их целые направления. Включая и сферу энергетики, например – микроэлектроника.

И, как положено, самые серьезные, загоризонтные, базовые новые знания результативны лишь исследованиями фундаментальной науки, без которых не было бы достижений в сфере поисковых, тем более – прикладных наук.

Но ведь, что менее очевидно, качественно новые знания приобретаются и в общественных науках, недооценка внедрения которых в хозяйственную деятельность, как и в общественные отношения, приводит к стагнации, а то и к прямому торможению развития общества и государства, а иногда и к их деградации.

К сожалению, такую недооцененную ситуацию можно обнаружить и в науке права, во многих ее отраслях. В результате, с одной стороны, при недостаточности фундаментальных научных исследований в ряде отраслей права доминируют прикладные исследования, что приводит, руководствуясь их результатами, к постоянному изменению действующих законодательных и иных актов, а соответственно, и к противоречивой правоприменительной практике, что никак не способствует стабильности отношений в том или ином их сегменте. Целый ряд федеральных законов: о налогах, об административных правонарушениях, ГК РФ и иных за короткий период их действия подвергаются изменениям, дополнениям, трансформации в иных формах десятки и десятки раз.

С другой стороны, что ни в коем случае нельзя посчитать более лучшим, при отсутствии необходимых результатов фундаментальных научно-правовых исследований, вообще не ведутся исследования в тех или иных сферах правового регулирования общественных отношений поискового и прикладного характера. В результате чего образуются правовые лакуны, а это никак не может соответствовать требованиям правового государства. И особенно негативно это сказывается в работе механизма правосудия, который свою деятельность призван и должен осуществлять, руководствуясь действующей законодательно-нормативной регуляторики.

Вместе с тем, и это неизбежно при недостаточности фундаментальных научно-правовых исследований, и при чуть ли при полном отсутствии необходимой координации исследований поисковых и прикладных, образуются несостыковки, противоречия, и даже, иногда, определенный дуализм, когда один и тот же сегмент общественных отношений по разному регулируют розничные нормативные правовые акты.

Энергетический сектор экономики, в силу своей огромности и доминированности, при любом исчислении, подвержен тем же порокам – в плане правового регулирования своей деятельности. Ведь практически любая отрасль экономики – промышленность, как легкая, так и тяжелая, а также оборонная, строительство, как капитальное, так и жилищное, сельское хозяйство, добыча и переработка полезных ископаемых, транспорт и проч. и проч., в своей движущей основе базируются на энергетике. И даже микроэлектроника – в медицине, робототехнике, нанотехнологиях и т.д. так или иначе базируются на микроэнергетике.

При этом, что определяющее важно: еще не столь по историческим меркам давно, вся хозяйственная деятельность человечества в действие приводилась исключительно мускульной силой – домашними животными и самими людьми. Неживые источники как основа хозяйственной деятельности, появились лишь несколько сот лет назад, и то в форме ветряных и водяных мельниц и парусных кораблей, правда, быстро и последовательно заменяемые на машины, станки и пр. Микроэнергетика вообще появилась лишь несколько десятков лет назад.

Можно, пожалуй, в развитии энергетики выделить этапные направления. Например, такой сегмент энергетики, как искусственное освещение, прошел этапы: костер ( в пещерах), лучина, "коптилка", масляная лампа, свеча, керосиновая лампа, газовый рожок, электрическая лампочка. Безусловно, этот перечень не закрыт, то ли еще будет. И каждый этап развития энергетики сопровождался, можно даже сказать – обеспечивался соответствующим нормативно-правовым регулированием. Например, 27 ноября 1730 г. в России был издан указ, предписывающий домовладельцам ставить в окнах, выходящих на большие улицы, по две-четыре зажженные свечи в зависимости от размера окон, а если дом на улицу не выходил, то свечи надлежало ставить в фонарях на столбах. Такое освещение было обязательным до полуночи [1].

И, что исключительно важно, все развитие разнообразной хозяйственной деятельности, вся энергетическая ее основа – это результат научно-технического прогресса, причем – все время стремительно ускоряющегося, что предельно очевидно. Хорошо это или плохо, отдельный вопрос, во всяком случае футурология бьет тревогу, и не без основания, особенно в сфере искусственного интеллекта, нейтронных сетей и т.п. Право же, в свою очередь, также стремительно отстает от научно-технического прогресса, что в юридической науке практически общепризнано. Например, И.А. Минникес прямо указывает: "В реальности технический прогресс зачастую опережает его юридическое опосредование и правовые исследования в этой области" [2]. И, похоже, чуть ли не «чемпионом» в этом отставании является энергетическое право. И в основе этого отставания лежит недооценка его фундаментальных основ.

Что такое фундаментальная наука энергетического права – в представлении автора данных строк? Это теоретические исследования, направленные на получение новых знаний без какой-либо конкретной цели, связанной с использованием этих новых знаний. Их результаты – гипотезы, теории, методы. Основная же функция – познавательная, где делаются выводы о природных законах, законах развития человеческого общества, о необходимости появления новых расширений сферы использования существующих механизмов энергетического характера с одновременным введением их в правовое русло. Основными признаками фундаментальных правовых наук являются концептуальная универсальность и пространственно-временная общность. По сути, фундаментальная наука права (вообще, и фундаментальная наука энергетического права в особенности) – это генератор идей и проектов, база для последующих поисковых и прикладных научно-правовых исследований, но при этом нужно осознавать, что ее результаты могут быть востребованы нескоро, подчас – очень нескоро, а иногда – вообще не восприняты ни последующей теорией, ни практикой. Но ведь отрицательный результат в науке – это тоже результат.

Например, у нас мало востребована геотермальная энергетика, хотя горячей (парообразной) воды в недрах ряда мест нашей страны предостаточно. Может быть потому, что нет соответствующего правового регулирования в этой сфере, особенно – стимулирующего характера? В Исландии, к примеру, разработав соответствующие технологии и приняв необходимые нормативно-правовые акты, создали сеть энергетических геотермальных структур, отказавшись вследствие чего от строительства атомной электростанции, а одной женщине, всеми силами блокировавшей строительство АЭС, даже поставили памятник (с чем автор этих строк там лично ознакомился в 2014 г.).

Но это все, так или иначе, научно-технический прогресс в сфере энергетики сегодняшнего, либо завтрашнего, либо послезавтрашнего дня. А стремительность его развития очевидна с темпоральных позиций – ведь еще лет двести назад кто знал об электроэнергетике, лет сто назад – об атомной энергетике…? И что – в этом векторе его развитие остановится? Нет, конечно.

Если подойти к прогнозу развития энергетики на далекую, весьма дальнюю перспективу, то уже сегодня можно этот прогноз основывать на определенных, весьма контурных, неочевидных знаниях. Здесь дело за физиками, но и юристом никто не препятствует размышлять в данном направлении – в самых общих чертах.

Например, уже известно, что Вселенная на девяносто процентов состоит из так называемых "темной" материи и "темной" энергии, о которых практически ничего не известно, кроме того, что они есть. Задачей фундаментальной науки является познание "темной" энергии и ее использование на благо человечества, в том числе ( а может, и прежде всего _-правовыми средствами).

С большой долей уверенности можно предположить, что важным сегментом "темной" энергии является энергия времени – это вообще очень и очень далекая загоризонтная научная проблематика. Ибо исходной базой для этой проблематики должно служить понимание физики времени, а научных достижений совсем немного (если они есть вообще).

В чем суть энергии времени – по мнению (в самом первом приближении) автора данных строк? У пространства, как известно, три измерения, у времени (которое часто считают четвертым измерением) одно – это прошлое, настоящее и будущее, один вектор. И продвижение что вперед – от настоящего в будущее, что назад – от настоящего в прошлое, это все равно движение в одном измерении. Если, конечно, не пытаться ориентироваться при этом на пространственные измерения, что не следует делать. Даже если где-то в нашей Вселенной есть миры, где время, относительно нас, течет в обратном направлении (представить это в своем воображении очень не просто), то все равно там время проистекает в том же, одном измерении. Наличие энергии времени в разноизмеряемых мирах пока не просматривается, хотя оно вполне может, даже – должно существовать. Но ведь не может же быть такого, что пространство имеет, по данным современной физики, три измерения, а время одно? Каким может быть время второго измерения, насыщенное (наверняка) неизмеримо огромной – для нашего мира – энергетикой?

Это, скорее всего, время, в десятки, сотни раз быстрее или наоборот, также в десятки и сотни раз медленнее нашего, и цивилизации (разумная жизнь?) там развивались, по скорости мироощущений, соответствующие. И попади такой индивид, время которого в десятки и сотни раз быстрее нашего, в наш мир, он выжить у нас не сможет: одежда у него будет плавиться (гореть), ноги проваливаться и т.п. – от скорости перемещения, а о его метаболизме и говорить не хочется. И вот тут-то наверняка наличествует энергия времени, во всяком случае – по мнению автора, не подкрепленное, правда, ничем, кроме буйного воображения. Оно основывается на простой мысли: ну не может ведь быть такого, чтобы время во всей вселенной двигалось с одной скоростью. Правда, оно может иметь и иные, причудливые формы: быть диагональным, перпендикулярным, прерывистым, мерцающим и т.д. Но и в этих формах, если они есть, наверняка содержатся энергии соответствующих видов.

Но если геотермальная энергетика просто мало востребована при наличии необходимой технологии ее добычи и эксплуатации, то энергетика молний, хотя и давно известна (а это – огромнейшие ресурсы энергии), но технологии ее "фиксации" и последующего использования пока попросту нет, научно-технический прогресс здесь откровенно буксует. Правда, есть основание полагать, что (это личное мнение автора данных строк, основанное на его интуиции) данный вопрос, поскольку он технический и весьма привлекательный, будет решен в ближайшее десятилетие. Есть и природные климатические проявления типа торнадо, тайфунов, землетрясений и т.п., где наличествуют огромные энергии, и поставить их на службу человечества – безусловно благородная задача, хотя явно, в плане её решения, очень и очень не близкая. Тоже можно сказать и об энергии гравитации, пронизывающей всю Вселенную.

Существенно более сложным, но намного более энергоемким является энергия, возникающая от аннигиляции материи и антиматерии. Здесь современная наука делает, похоже, лишь первые шаги, но ведь и научный прорыв в этом направлении не исключен. Как нигде четче именно здесь может проявиться известная триада науки: единство теории, методологии и практики.

Если Вселенная многомерна (а это так!), значит их невообразимое множество, и во многих из них свои потоки времени, свои таблицы элементов, и, соответственно, свои источники энергии. Когда – нибудь человечество и до них доберется. И вот когда человечество начнет овладевать любой из таких энергий, тогда и потребуется соответствующее правовое обеспечение, что эффективным без предварительных фундаментальных научно-правовых исследований не станет.

Но это всё – внешняя по отношению к человеку энергетика. А ведь есть и внутренняя – биоэнергетика, и когда – нибудь , благодаря ей, человечество овладеет телепатией, телекинезом, телепортацией… Этот ряд явно не закрыт. В этих направлениях, без сомнений, будут остро востребованы необходимые право, - и этические регуляторики, а значит, и предварительные, на первом этапе, научно-правовые исследования фундаментального уровня.

Таким образом можно сказать: на сегодняшний день мы имеем – в сфере энергетического сектора народного хозяйства – стремительно ускоряющийся научно-технический прогресс, чему способствуют многочисленные научно-организационные структуры (например, на базе вузов и научных организаций Министерства науки и высшего образования РФ создает 67 лабораторий по направлению "Микроэлектроника" [3]).

Отдельные же правовые исследования, даже диссертационные, на стыке наук, что называется, погоды не делают. Они, конечно, нужны, поскольку (к примеру), как отмечается Е. Шарафутдиновым, в аспекте криминологической характеристики преступления в сфере недропользования отличаются ярко выраженной корыстной мотивацией, высоким уровнем криминального профессионализма, организованностью, развитой конспиративностью, устойчивостью криминальных связей, использованием должностных или служебных полномочий, коррумпированностью. Аккумулированные в рассматриваемом секторе криминальной экономической деятельности колоссальные активы позволяют оказывать влияние и на политическую составляющую нашего общества[4]. За чем отчетливо не поспевает соответствующее законодательно-нормативное обеспечение, вызванное, в свою очередь, недостатками фундаментальных правовых исследований. Общая негативная ситуация усугубляется, как и в иных сферах общественных отношений, пандемией ковида, проведением специальной военной операции, и что еще не дай Бог нам в этом плане готовит будущее. Это требует быстрой и зачастую радикальной смены общей и детальной нормативно-правовой регуляторики. Которая, при отсутствии необходимого стержня в виде тех или иных результатов фундаментальных правовых исследований в сфере энергетического права, и сама энергетика не могут быть качественными.

Ведь очевидно, что достижение подлинной фундаментальной науки энергетического права должны охватывать могущие возникнуть глубокотурбулентные ситуации.

Но в целом, что очевидно, энергетическое законодательство, и, соответственно, все правовое обеспечение энергетического сектора нашей экономики, особенно подзаконные и ведомственные, тем паче – локальные нормативные правовые акты играют роль догоняющую – вслед за насущными потребностями практики. Впрочем, и за рубежом примерно та же ситуация [5].

Очевидно, что вести эти научные исследования должны не отдельные ученые-энтузиасты, хотя и это тоже не навредит. Тут нужны, образно выражаясь, глубокоэшелонированные научно-организационные научно-исследовательские структуры, финансируемые и всесторонне поддерживаемые, прежде всего, государством.

Что мы, в смысле – Российская Федерация, имеем сегодня в этом смысле? Наиболее крупная научная структура – АНО Автономная некоммерческая организация «Научно-исследовательский «Центр развития энергетического права и современной правовой науки имени В.А. Мусина».

Кстати, ученые этой научной организации буквально на днях опубликовали мощный научный труд, посвященный правовому обеспечению реализации климатических проектов, и это воистину классика фундаментальной правовой науки [6].

Причем, и предшествующие этой монографии выполненные в названном центре опубликованные монографии и издания для подготовки кадров высшей квалификации [7]- также того же фундаментального уровня. В Институте государства и права РАН есть Междисциплинарный центр правовых исследований в сфере энергетики, притом, что там, в междисциплинарных центрах, ни в одном из девяти, своих штатных сотрудников нет, в отличие от десяти секторов и одного Саратовского филиала Института. В Казани есть Лаборатория правовых проблем недропользования, экологии и топливно-энергетического комплекса Академии наук Республики Татарстан. В Российском государственном университете нефти и газа имени И.М. Губкина есть кафедра информационного, энергетического права и уголовно-правовых дисциплин (именно так). В МГИМО есть Международный институт энергетической политики и дипломатии с кафедрой правового регулирования топливно-энергетического комплекса. Ведут, разумеется, научные исследования в области энергетического права и отдельные ученые энтузиасты иных подразделений некоторых вузов и НИИ, чуть ли не на общественных началах.

Вот, по сути, и всё, насколько автору этих строк известно, а этого заведомо недостаточно. Есть немалый потенциал – в рассматриваемой здесь области – у корпоративных университетов, входящих в структуры ТЭК. Это корпоративные университеты "Роснефти", "Лукойла", "Росатома", "Газпром нефти", "Газпрома", "Интер РАО" и иных. В принципе эти корпоративные университеты могут стать методологическими центрами и драйверами сферы энергетического права своих областей энергетического сектора народного хозяйства. Важно при этом, что фундаментальные научно-правовые исследования в области энергетического права проводят, из названных, лишь Центр развития энергетического права им. В.А. Мусина и, отчасти, Лаборатория в Казани. А вся ведомственная правовая наука была уничтожена под корень, как известно, с ликвидацией союзных и союзно-республиканских хозяйственных министерств и ведомств, (где были НИИ со своими правовыми подразделениями), в результате чего имеющиеся сегодня очаги науки ведут прикладные, в лучшем случае поисковые научные исследования. Попытки возложить функции проведения научных исследований на юридические департаменты и иные правовые подразделения министерств, ведомств и иных структур должного успеха не приносят, ибо там, что называется, "заедает текучка", да и далеко не каждый юрист-практик органически способен быть юристом-ученым, даже изучив сотни работ по методологии организации и ведения научной деятельности и получивший прямое указание руководства вести научно-правовую проработку той или иной проблемы ( ведь это, по сути, все равно, что приказать быть умным).

Разумеется, нет практически и никакой координации при планировании и ведению научных исследований в области энергетического права. Но это уже проблема намного более высокого уровня, и решить ее радикально может, по мнению автора этих строк, лишь федеральный властный орган типа ГКНТ СССР с серьезными государственными полномочиями. И, наконец. Весьма сложно, вне научных структур, ведущих фундаментальные научные исследования в области энергетического права, осуществлять на должном уровне подготовку кадров высшей научной квалификации. Здесь ведь нужны как соответствующие научные руководители, так и соответствующие специализированные диссертационные советы.

Здесь, в этой статье, обозначены лишь некоторые базовые проблемы современного состояния фундаментальной науки энергетического права. Конкретные предложения по решению этих и иных проблем не вносятся, к тому же известно: выявление научной проблемы и ее оконтуривание – пятидесятипроцентная гарантия ее успешного решения.